Дональд Гамильтон - Путешествие будет опасным [Смерть гражданина. Устранители. Путешествие будет опасным]

Мак вздохнул.

— Думаю, твое замечание справедливо, — И, помолчав, добавил: — Ты мне веришь, не так ли?

— О да, думаю, что я вам верю.

Я устал и не хотел сегодня размышлять о случившемся, в том числе и о Тине. Завтра наступит достаточно быстро.

Утром я проснулся в одиночестве. В окно светило солнце. Комнату привели в порядок. Все вокруг выглядело аккуратно и невинно — как будто тут ничего не случилось. И если подумать, то так оно и было. Небольшая драка, только и всего. Напряженное ожидание и безмерное удивление, обман и разочарование — подобные вещи не оставляют следов на мебели.

Другая кровать была пуста и заправлена. Я вспомнил, что сквозь сон смутно слышал, как ее хозяина куда-то уволокли — надо полагать, что в больницу на предмет ремонта горла и гортани. Наверное, я должен был чувствовать муки раскаяния: жизнерадостный молодой человек, да еще идиот, подвергался по моей вине срочной хирургической операции… Но, как я уже говорил, в нашей компании чувство «esprit de corps» было не очень развито. Ротозею следовало держать свою шею подальше от моих рук. И к тому же, если он вообще прошел какую-то подготовку, то должен был знать, как выйти из такого захвата: соединив пальцы обеих рук, ударить меня ими под подбородок или загибать мне назад по очереди пальцы. Я не виноват в том, что он в панике забыл азбучные истины. 

Задним числом вся эта история выглядела на редкость глупо. Включая и мою роль в ней. Что ж, трудно быть на коне каждый день своей жизни, хотя, должен признать, некоторым это удается чаще, чем другим.

Раздался стук в дверь, и Мак вошел в комнату, не ожидая приглашения. Следом за ним шел какой-то субъект, который закрыл за собой дверь и тщательно проверил состояние замка, прежде чем подойти к моей кровати. Он как-то сразу произвел на меня впечатление человека, всю жизнь тщательно закрывающего все двери перед тем, как приступить к обсуждению очередного дела огромной важности. Мак вчера сообщил, что в комнате был установлен микрофон, и у меня не имелось ни малейших оснований считать, будто его убрали. Поэтому я не очень-то был тронут всей этой заботой о дверях и замках.

Незваному субъекту на вид было около пятидесяти, и для своего возраста он выглядел неплохо: коренастый, с мощным сложением футбольной «звезды», набравшей к средним годам лишнего веса, которого, вероятно, оказалось бы и побольше, если бы не теннис и велосипедный тренажер. Его профиль имел такие орлиные очертания в духе Линкольна, о чем он не забывал ни на минуту. Но этим все орлиное в нем исчерпывалось. В остальном джентльмен был скользок, как угорь.

Я с интересом заметил на его руке тщательно сложенный меховой палантин Тины. Он обращался с ним крайне осторожно, с преувеличенным смущением, как это делают некоторые мужчины, в руках у которых оказывается предмет женского туалета. Они сгорают от желания показать всему свету, что у них нет привычки тешить себя такого рода вещами. Ближе к Рождеству вы обязательно наткнетесь на подобных субъектов у прилавков с дамским бельем. Противно смотреть, как они словно бы боятся, что комбинация в кружевах может их укусить.

Незнакомец положил меховую накидку в ногах моей постели. Без сомнения, это была улика, но я не пытался разгадать ее смысл. Он мог снять меха с тела Тины, живого или мертвого, или она сама могла обронить палантин, спасаясь от погони. Но зачем притаскивать его сюда, да еще демонстративно укладывать на моей кровати? Что ж, в свое время я это узнаю. Пока мне не станет известно чуть побольше, нет нужды зря тратить умственную энергию.

Я посмотрел на Мака и сказал:

— Сколько же всего ключей к этой западне? Равным образом можно было бы поставить мою койку в общественном туалете.

Мак пропустил мои слова мимо ушей.

— Мистер Денисон хотел повидаться с тобой. Покажите ему свои документы, Денисон. Пусть все будет официально.

Современный Линкольн продемонстрировал мне какие-то бумаги с печатями и впечатляющими надписями, которые он вполне мог изготовить и сам с помощью школьного печатного набора.

Я сказал:

— Прекрасно. Он видит меня, а я — его. Что дальше?

— У него есть к тебе несколько вопросов, — пояснил Мак, — Ответь на них, ничего не скрывая. Между организацией мистера Денисона и нашей нет никаких тайн.

Мне понравилось слово «нашей». Это означало, что я снова попал в команду. По крайней мере, на время.

— Полностью? — спросил я.

— Полностью.

— О’кей. Что вы хотите знать, мистер Денисон?

Как и следовало ожидать, он хотел знать все от начала и до конца. Я ему все и рассказал, и он не поверил ни одному моему слову. Не то чтобы он считал, будто я лгу. Но ему также и не казалось, что я говорю правду. Мистер Денисон, судя по всему, вообще не размышлял об этом — просто собирал для дальнейшего анализа все, что мог сказать тип по имени Хелм. Словно врач, предписывающий мне сдать кровь и мочу.

— Что ж, теперь нам как будто все известно, — заметил он наконец. — Вы сказали, — Денисон сверился со своими заметками, — вы сказали, что эта женщина показывала вам личную карточку члена определенной разведывательной организации?

— Да. Она заявила, будто нашла ее в вещах той девушки. 

— Наверное, ее собственная. Вы случайно не запомнили, какой на ней номер?

— Нет, — ответил я. — Кличка «Долорес».

— Если бы вы, мистер Хелм, повнимательнее присмотрелись к документу, то, думаю, заметили бы, что он не очень-то подходит мисс Герере.

— Возможно, — сказал я, — Обе они темноволосые и примерно одинакового роста. Глаза, конечно, отличаются, — Я невольно подумал (что совсем не относилось к делу) о том, как какой-нибудь партийный функционер описал бы цвет глаз Тины.

— И вы утверждаете, что тело девушки спрятано в старой шахте Сантандер?

— Свяжитесь с Карлосом Юханом в Цериллосе, он покажет вам, как туда добраться. Вы сильно упростите себе задачу, если поедете на джипе или пикапе с двумя ведущими осями.

— Мне кажется… — Денисон заколебался.

— Да?

— Мне кажется, что вы не очень обдуманно дали вовлечь себя в это дело. Не могу понять, как респектабельный гражданин, отец семейства мог согласиться…

Мак тут же вмешался:

— Дальнейшее, Денисон, касается меня. Спасибо, что не сочли за труд прийти.

— Да, — согласился Денисон, — да, конечно.

И он ушел с осуждающим видом. Мак проводил его и запер за ним дверь. Затем подошел к картине на стене, извлек из-за нее микрофон и выдернул шнур. Бросив и то и другое в мусорную корзину, он повернулся ко мне.

— Ты даже не подозреваешь, Эрик, как тебе повезло, — сказал он.

Я бросил взгляд на дверь, за которой скрылся Денисон.

— Могу догадаться. Он был бы счастлив засадить меня за решетку.

Мак покачал головой.

— Я не об этом. Хотя это тоже верно. — Он подошел к кровати и без тени смущения погладил мягкий мех норки, — Она сбежала, — сообщил он, — Сначала она пряталась в отеле, надеясь нас переждать, но мы застигли ее врасплох у выхода. Там были люди Денисона. Они отобрали у нее пистолет и поставили к стене, заставив заложить руки за голову. Но у нее как будто оказался метательный нож…

— Не знал, что она им обзавелась. Наверное, сняла с тела девушки, улучив момент, когда я отвернулся, — Я поморщился, — Впрочем, могу поспорить, что никто серьезно не пострадал. Она никогда не умела обращаться с холодным оружием.

— Одному из людей Денисона пришлось зашивать рану на лице, но, думаю, можно согласиться с тем, что он пострадал не очень. Другому она просто обмотала голову своими мехами. Когда он от них освободился, дама уже исчезла. Так что можно считать, что на данный момент мы сыграли вничью. Ей удалось удрать, но зато ты остался жив и смог рассказать нам обо всем.

С полминуты я разглядывал его, но он молчал. Тогда я задал вопрос, которого от меня, видимо, ожидали:

— Что вы имеете в виду, говоря «в данный момент»?

— О, — ответил Мак, — она использовала этот прием и раньше, притворяясь, будто действует от моего имени. Но те, другие доверчивые простаки к моменту ее исчезновения были мертвы, — Мак взглянул мне в глаза, — Тина разыскивала всех прежних своих коллег, Эрик, — тех, с кем она работала в годы войны. Удивительно, с какой готовностью многие из них откликались на зов к приключениям, даже те, кто жил безмятежной семейной жизнью. Разгадав ее «modus operandi[16]», я послал своих людей предупредить наиболее вероятных кандидатов. Но Герера не успела, — Помолчав, он добавил: — Ее нужно найти и остановить, Эрик. Она уже принесла много вреда. И я хочу, чтобы ты отыскал ее и остановил. Навсегда.

Когда я расплачивался у стойки отеля, девушка за кассой приветливо улыбнулась и сказала:

— Ждем вас снова, мистер Хелм.